Большие глаза

Тим Бёртон славится неординарными решениями. На сей раз он задумал поработать не соло, а дуэтом. Позвал опытного бойца, знаменитого, вездесущего, усердного. Увы, поступил с ним некрасиво: хотя напарник старался от души (при просмотре регулярно возникает ощущение, что он самолично написал-поставил и эту сцену, и вон ту, и последующую), его имя даже в титрах не упомянуто – нахальный Бёртон присвоил себе все достижения! Однако мы восстановим справедливость и расскажем о труженике, который скромно подписывается инициалами «К. О.»

Хорошо жилось в пятидесятые… если вы были мужчиной. А женщины мучились из-за ущемления прав, угнетённости, подневольности. Видите? Видите руку мастера? Почерк К. О. ни с кем не перепутаешь: закадровый голос объявляет ключевую мысль на первых же секундах фильма. Да и в финале не унимается – подводит итоги так, словно зачитывает мораль из душеспасительной истории для церковно-приходской школы. Удивительное дело: например, «Гонка» тоже биографическая драма с проговариваемым послесловием, но насколько изящно штрихи вплетались в общую картину там и насколько неуклюже мазки со звучным «шлёп!» плюхаются здесь.

Чу, что за мелодия? Навязчивый мотив, громкий. А, ясно: К. О. как по нотам разыгрывает классическую ситуацию абьюза: обаятельный прохиндей полощет мозги талантливой художнице, нахрапом добивается её руки, а далее свыше десяти лет подавляет жену, втягивает в совместную ложь, прячет от мира, прогоняет её друзей, напивается, буйствует. Мораль обмазалась флуоресцентной краской для пущей заметности – мол, не надо прогибаться под окружающих и подавлять своё «я», следует сохранять честность перед людьми и перед собой, нужно давать решительный отпор моральному насилию.

Хотя сюжет основан на реальных событиях, он вольно обращается с фактами (скажем, в действительности Маргарет и Уолтер познакомились за пару лет до их свадьбы, тогда женщина ещё состояла в первом браке), щеголяет условностями и гипертрофированностью. Чего только стоят фарсовые попытки Уолтера состроить из себя Перри Мейсона! Важные фразы выделены двойным подчёркиванием: глаза – зеркало души, врать плохо, и тому подобное. Параллели крайне наглядны: Маргарет уезжает от второго мужа так же, как от первого: впопыхах, с дочерью на заднем сидении автомобиля, коей она, оборачиваясь, протягивает руку; вдобавок те же жесты повторяются на решающем судебном заседании. И противопоставления не отстают: патриархальные ценности католической церкви против мягкости Свидетелей Иеговы – что же выберет главная героиня, м? Разумеется, медленно, но верно она осознает, что нельзя доверять ни церковной исповеди, ни даже печенькам с предсказаниями из ближайшей кафешки.

Отпихнув ретивого напарника, Тим Бёртон постарался внести свой индивидуальный вклад – добавить в выхолощенную историю порцию фирменной неоднозначной мрачности и полутонов. Что ж. На холст упала пара тёмных капель готического романизма – запирание героини, галлюцинации, бегство от почти невменяемого поджигателя. Но они занимают на общем полотне площадь не больше, чем «очень одинокий петух» за авторством иного выдающегося творца.

Между прочим, Тим Бёртон увлекается живописью. Значит, он нижеописанной промашки допустить не мог, и над персонажами поизгалялся опять-таки К. О. Главную героиню он сделал зашуганной до аморфности. Главного героя – тщеславным до ничтожности. Кристоф Вальц умеет играть зловещих балагуров – однако здесь ему выдали партию твердолобого паяца, который становится попросту жалок и потому стремительно утрачивает шарм. Яркость образов и твёрдость характеров забрали второстепенные персонажи – подруга протагонистки Ди-Энн и художественный критик из «Нью-Йорк Таймс» Джон Канадей. Первая – прозорлива и обаятельна, как чёрная кошка. Второй – монументален и суров, как приглядывающий за КГ Орёл Сэм. Но куда это годится, если находящийся в фокусе передний план (Маргарет и Уолтер) выглядит тусклее заднего?

Быть художником и прослыть художником – не одно и то же. Ой, кажется, К. О. начинает прибирать к рукам и данный текст! Имейте совесть, Капитан! И не стремитесь как можно сильнее наследить в кинематографе. Даже если режиссёры сами вас приглашают ради сюжетной легкоусвояемости. Ну не ваше это.